У человека есть три опоры – семья, вера и закон. И если их выбить… Всё! Перед тобой глина, лепи что хочешь! Человеку нечего терять, не за что бояться, ему и смерть-то не страшна! Все равно ничего нет! Вот, считаем. Веру – гнать. Закон… закон – менять. Остается семья, с этим сложно что-то поделать. Но устроить концлагеря могут и здесь додуматься. И заложников брать, и террор устраивать. Это что хорошее человеку подсказывать надо. А на пакости все повадливы.
Она шла и разглядывала людей, улицы, машины и троллейбусы. Опиралась на подсказки Яниной памяти, но…Общее впечатление было – все бегут. Бегут, не оглядываются, не разгибаются… а живут-то они когда? Просто – живут? Не находят времени, чтобы посмотреть на небо, на солнце, чтобы улыбнуться встреченному на улице ребенку, чтобы коснуться губами ветра и ощутить ответный поцелуй… Да как так можно? Бегут быстрее, живут быстрее, вот и сгорают раньше. А есть ли что вспомнить? За что горели?
В деревне ж как? Вкалывать требуется! Выходные там, праздники, а корове плевать, она неграмотная. У тебя Рождество или, там, Пасха, а ее все равно доить надо. Хоть ты над ней молись, хоть постись, а сена не запасешь – так и подохнет. И на поле вкалывать кверху попой… Это вам не тяп-ляп-менеджеры, которые при удаче могут вообще не работать.
...– во время революций мужики с катушек слетают и от крови пьянеют. Безнаказанность развращает,...
Безвременье и безнадежность. Что чувствуют марионетки, когда хозяин долго не вынимает их из пыльного темного ящика? Вот это, наверное, и чувствуют. Давящую, темную, тяжелую… даже не тоску. Неопределенность. Мерзкое чувство, когда твоя жизнь зависит от других. Ты сам себе не хозяин, тебя словно и вообще нет, и никто твои интересы не учитывает. Никто… Всем наплевать на марионетку. А она лежит, и руки-ноги чуть подергиваются, словно у паука-сенокосца. Только вот сделать марионетка ничего не может. Ничего…
Ничтожество, у которого не хватило даже ума найти себе грамотного советника. Бывали в истории слабые короли, бывали императоры, которые не отличались умом, но если они находили себе советников… о, их страны процветали. Пусть даже советников ненавидели всей страной! На советников, кстати, и покушались. Не на короля. Их ругали, их презирали, в них плевали, а короли оставались в истории как мудрые и справедливые правители.
Ослики бывают очень полезны. Покажи им морковку, помани вкусной целью – и они уже бодренько цокают копытцами. Вот и Гавриил… Пара встреч – не с Пламенным, конечно, с его доверенными людьми. Немного сожалений – ах, какая жалость, что вы не император! Вы бы правили намного лучше племянника и трон могли бы передать сыну, а не бестолковым бабам… это ж надо! Прерывать прямую линию наследования и передавать корону по бабской линии, как… как подцепленную у портовой девки болезнь! Несколько намеков – и вот Гаврюша бодро летит в ловушку! И помогает Освобождению, и разговаривает с военными, и затрудняет работу ведомств, чтобы племяннику было сложнее…
Итак, идет война. Его величество танцует на балу в имении под Звенигородом. В Звенигороде народ озверевает окончательно. То ли само по себе раздолбайство, то ли помощь со стороны… в столице нет хлеба. Из-за какого-то сбоя (вот не сойти Яне с места, такие сбои хорошо проплачиваются!) не подвезли продовольствие. Народ начинает бунтовать, а когда узнает, что император танцует на балу у пригласившего его князя Иванова, окончательно срывается с цепи. И начинается… Толпы народа осаждают царский дворец, требуя хлеба, начинается шум, гам…
Это как президента на объект загнать, козе понятно, что работа встанет! Его ж принять надо, пыль в глаза пустить, начальству засветиться… Людей лечить? Смеетесь, что ли? Очки надо зарабатывать, перед начальством прогибаться! А люди и так не подохнут, они у нас крепкие!
Ребенок? Ребенок пристроен, да и не болит у мужчин так душа, как у женщин. Сколько раз бабы на этом попадались? Ах, я беременна, ах, я положу ему на колени дитятко, ах, его сердце обязательно растает… Ага, надейся и жди.
При виде красного орущего червячка в пеленках (еще и гадящего с завидной регулярностью) у мужчины обычно просыпается не любовь, а желание сбежать куда подальше.
К примеру – охотиться на мамонта на крайнем Севере. Или на носорога на крайнем Юге. Это уж потом, когда с ребенком можно будет разговаривать, играть, когда он начнет выдавать что-то осмысленное… Там возможно пробуждение инстинкта. А пока это личинка человека.