— Какая логика, я влюбилась, неотесанный чурбан! — ударила она меня кулачком в грудь. — А ты просто сухой и черствый эгоист. Я тебе отомщу. — Она набросилась на меня… и отомстила.
А из той каши, что намешала эта парочка клоунов, стабильную конструкцию ментомодулей собрать невозможно.
Было невозможно.
Но вон в углу сейчас сидит паренёк, который, судя по всему, смог это сделать.
Что думаете о вчерашнем сообщении, в котором говорилось, что знаменитая певица Рукена опять вышла замуж? Уже в сто второй раз?
Ты наживаешь врагов, как другие наживают богатство.
Наверное, так же, как и мы готовили бойцов из маменькиных сынков — тактико-строевым методом, многократным повторением одних и тех же действий с подавлением воли, для того чтобы избавить солдата от ненужных привычек, мешающих выполнению боевой задачи. Например, рассказываешь бойцам о тактике действий подразделений против толпы, а кто-то в сторону смотрит, ему все по фигу. Говоришь: «Рядовой Задрючкин, не отвлекайтесь», — и уже всем объявляешь: «Чтоб скучно не было, сели и пошли гусиным шагом по кругу». На третий раз все очень внимательно слушают, можно сказать, глазами тебя пожирают. Вот так решаются сразу три задачи: первая — растет физическая подготовка солдата, вторая — происходит хорошее усвоение материала и третья — нарабатывается устойчивый навык сосредоточенного внимания на главном.
— Я так по тебе скучала, — и надула губки. — Скоро ты опять уедешь, а я останусь одна в этом суровом и чужом для меня мире с противным Овором. Мне страшно! Пожалей девушку, пожалуйста! — При этом глазки ее странно блестели.
— Хорошо, — со вздохом сказал я. — Пойдем пожалею.
— Что случилось, Борт? На тебе лица нет.
Он схватился за голову и стал ощупывать свое лицо. Я с изумлением смотрел на здорового мужика, который судорожно хватал себя за нос, трогал глаза и щеки.
Ох уж эти женщины! Понапридумывают себе всего, а мужчина потом виноват в ее глазах. Как негодяй, разрушивший хрустальный замок мечты.
Она не понимала себя. Тора-ила очень не хотела целоваться, но в то же время ее стала душить обида за то, что он так легко отказался от ее поцелуя.
Да что он себе позволяет, этот мелкий гаденыш?
Навстречу мне вышел пацан лет десяти и, лениво сплевывая что-то вроде семечек, проговорил:
— Дядь, дай дилу?
Я засмеялся знакомому разводу и сказал:
— Дам я тебе дилу, а ты попросишь еще?
— Ну да, — простодушно сказал он.
— Потом я тебе еще дам, а ты еще попросишь. Я откажу, ты больших парней позовешь и скажешь, что тебя обидели, и укажешь на меня. Парни драться полезут, а я им мужское естество отрежу. Парни подлечатся, найдут тебя и в речке утопят. Так давать тебе дилу или нет?