"Выбор пал на Карск, так как он считался самым тихим и спокойным городом. Преступлений нет, тишь да блажь, в конторе сыска всего три человека и они справляются со своими обязанностями."
Непривычный переворот старой пословицы: тишь да ГЛАДЬ да Божья благодать...
Забыл видимо, что гнусные советские времена давно прошли и сейчас совершенно другое время. Время, когда нужно уважать богатых и знаменитых. Это раньше все люди были равны, в варварское тоталитарное время, а сейчас все люди разные и относиться к их желаниям и потребностям нужно по разному. То есть в зависимости от возможностей.
Ничего, опомнятся ещё, поймут как неправы были те кто считал, что суд должен быть един для всех. Ничего подобного! Даже церковь учит нас, что каждому — свой суд Божий, а раз так значит недалёк тот час когда богатых и бедных будут судить по разному. Богатым свой суд помягче да посправедливее, а бедным свой — пожёстче да посуровее. Ишь, взяли моду огрызаться, права качать. Радуйтесь, что кланяться при встрече не заставляют как в Японии, а было бы весьма недурно.
Подвывая мотором, погромыхивая бортами, полуторка выехала в пустынный переулок. Солнце уже село, и развалины прятались в сумерках. Здесь обочины тоже были усеяны брошенными вещами – какими-то тряпками, ящиками, коробками, чемоданами, сундуками и даже мебелью: кроватями с панцирными сетками, этажерками, комодами, стульями.
Меня поразили компактно рассыпанные перед какими-то воротами сотни книг – страницами играл ветер. Ветер войны, который унес прочь планы и мечты очень многих людей, оборвал неисчислимое количество желаний и самих жизней.
– Сейчас все станет ясно. Успехи науки показывают, что она становится единственной реальной силой в судьбе человечества. Однако ученые неорганизованны и наивны. Власть находится в руках политиков, берущихся управлять не умея и потому громоздящих пирамиды ошибок и нелепостей. Усложняющаяся жизнь всего мира настойчиво требует прочности всех без исключения звеньев, чего политики достигнуть не могут. В результате ткань общественного устройства постоянно рвется. Люди становятся беззащитными жертвами неумелого и устарелого политического управления. Стремясь обеспечить устойчивость власти, политики организуют последовательную иерархию привилегий, очень похожую на иерархию бандитских шаек, замкнуто сужающих свои круги со все большими привилегиями для олигархической вершины.
– После войны мир очень изменился. Этого большинство людей еще не поняли. Они не видят, что жизнь закусила удила и понеслась стремительно, как необъезженная лошадь. Потому они еще верят в такие игрушки, как религия, мораль, долг, ждут чудес и тайно поклоняются фетишам любого вида. Чудаки наивно думают, что их государства всерьез позаботятся о них в трудный час, и умирают в бедности и одиночестве…
– Простите, – с подчеркнутой вежливостью перебил Гирин, – не совсем понимаю ваше предисловие.
– И это в середине двадцатого века, после того как разгромлен фашизм!
– Кто вам сказал, Андреа, что он разгромлен? Разгромлены три фашистских государства, а зреют новые, в другом обличье, под другими политическими лозунгами. Но везде одно и то же: какие-то господствующие классы, группы, слои, как их там ни называйте, захватившие право подавлять мнения и желания всех остальных, навязывать им под видом законов и политических программ низкий уровень жизни, чинить любой произвол…"
- Соколов... - прозвучало слева устало, - скажи мне честно, Соколов: вот зачем ты стал мне сегодня помогать? Чего ты хотел добиться?
- А, это просто. - Я пнул подвернувшуюся ледышку, и она полетела, поблескивая, во тьму. - Понимаешь, Кузя, не скажу за женщин, но мужчины развиваются в поступках. Это как подъем в гору. Поступок - шаг, поступок - ты еще чуть выше. Не обязательно влезать на броневик, уступить место в автобусе тоже сойдет. Главное, что ты отдаешь что-то за просто так. Время, деньги, здоровье. Жизнь. Мне этот подъем еще не надоел.
- Ага, - глубокомысленно сказала Кузя и вдруг сильно толкнула меня в придорожный сугроб...".
Освобождают пипл от долга, от обязанностей, от химеры совести… Зато все права — нате! И в сумме получается огромная толпа индивидуалистов, одиночек с раздутым «эго». Вопрос: для чего? А чтоб было проще массами рулить! По-моему, так. Зря они, что ли, со своей демократией носятся, как дурак с писаной торбой? В толпе инстинкт превыше всего! Чабан с парой овчарок легко справляется со стадом, уводя баранов, куда ему надо — хоть на пастбище, хоть на убой…
Помню, как в купле-продажном будущем девочки с мужицкими повадками и жеманные мальчики хаяли Совок в Инете, прячась за дурацкими никами, – дескать, свободы не было, а бедных ребятишек угнетали на полях! Да никто их не угнетал, и были те ребятишки богаты – крепкой дружбой, первой любовью, искренней верой, трепетной надеждой, большой мечтой.
Нищедухам и не снилось!
...И далеко не сразу понимаем, чего лишились, а когда кидаемся вспять, желая спасти и сохранить утраченное, то ловим отражения теней…