Я внезапно поняла, что стосковалась по серости Питера, по низкому небу, тяжелым облакам. Мой город был в отличие от этого мира настоящим. Там была настоящей я. Там я знала, кто я такая. Там я знала, как себя вести.
— Это же просто казарма. Ни влево, ни вправо — только ровными рядами. Одни приказы — никаких вопросов, объяснений. Я туалет ночью мыл только за то, что три запятые в сочинении пропустил. Три запятые — три унитаза.
Старый Джон увидел типичнейшего темного. Презрительная ко всем рожа, в которую хочется сразу въехать, волосня до самого зада. Так и просится, чтобы дернуть, да об колено…Только вольный слишком долго жил на свете и видел тех, кто пытался так сделать. Без рук. Самое любопытное, потом раненым приходилось ставить имплантаты – родная ткань не приживалась.
Вольный никогда ни о чем не жалел. Во-первых, это было бессмысленно. Во-вторых, жалко. А жалость ведет к слабости – это известно всем. Как и то, что космос слабых не любит.
Мужчины перевели на нее взгляд. Торн недовольно посмотрел на босые ноги и очередную веселенькую пижаму. Парочка страшненьких чудовищ ядовитого цвета активно обнимались. И под ними было написано: «Каждый поганец найдет свою поганку».
Все уже готово. Даже съемка всего, что произошло в зале приемов. Наши дипломаты составили ноту протеста. Пускай повелитель светлых посмотрит, как ведут себя его подданные.
- Вы уверены, что их за это не наградят? - поинтересовался Морак
Ру’Рар с радостью назначил себя в патрулирование. Хорошо все-таки быть маршалом: сам пожелал – сам себе приказал. И сам выполнил. Не жизнь, а сплошное удовольствие.
.Светлые… Снобы, конечно, но тоже ничего. Если хорошо набить морду, то тоже можно договориться.
Если темные – просто твари с уродскими остроконечными ушами, то у землянок уши должны быть как у слона…Чтобы козлам удобнее было лапшу на них вещать, а то землянки так ее любят наматывать…Тут у Даши фантазии не хватило – на что именно наматывать…
- Прости, - сказал он. И задумался: до встречи с этой женщиной он и не знал, что существует такое слово. Что есть чувство страха, просто отключающее разум.