Привязанности опасны для мира в душе.
Как бы мне хотелось о нём не думать. Нет смысла оставаться такой несчастной. Я просто устала от этого. Звучит странно, правда. Устала быть несчастной.
Любая дурочка сумеет понравиться мужчине. А вот попробуй его удержать.
Семья — вот что важнее всего, вот что заставляет биться моё сердце.
Но разве можно быть такой кислятиной? Отчего вы не протестуете? Чего молчите? Разве можно на этом свете не быть зубастой? Разве можно быть такой размазней?
Я поглядел ей вслед и подумал: легко на этом свете быть сильным!
Разве можно быть такой размазней? Она кисло улыбнулась, и я прочел на ее лице: «Можно!»
Я вскочил и заходил по комнате. Меня охватила злость. – За что же merci? – спросил я.– За деньги…– Но ведь я же вас обобрал, черт возьми, ограбил! Ведь я украл у вас! За что же merci?– В других местах мне и вовсе не давали… – Не давали? И не мудрено! Я пошутил над вами, жестокий урок дал вам… Я отдам вам все ваши восемьдесят! Вон они в конверте для вас приготовлены! Но разве можно быть такой кислятиной? Отчего вы не протестуете? Чего молчите? Разве можно на этом свете не быть зубастой? Разве можно быть такой размазней?
Тебе плохо, да? – Нет, – потрясенно выдохнул он. – Мне просто очень паршиво. Светлолика удивленно моргнула. – А то, что ты стоишь на муравейнике, имеет отношение к плохому самочувствию? – прежде чем начинать диагностику предполагаемого пациента, уточнила она. – Что?! – вытаращился Алишер, только сейчас внезапно осознавший, что мурашки по его коже бегут отнюдь не в фигуральном, а в буквальном смысле.
Судьба любит смелых и тому, кто решителен и по пустякам не унывает, покровительство оказывает.