Надежда умирает не последней, последним умирает надеющийся!
У меня есть три часа дневного времени – вполне достаточно, чтобы спуститься в долину и добраться до самого Хаоса. Психотерапия сработала. Чувствую себя легко и свободно, так как уже знаю, что намерен сделать.
Странно думать, но я вижу свечение всех закатов и всех восходов, происходящих сейчас на Земле.
Проверка – раз, два, три, четыре, пять… Говорит Эванс. Буду записывать себя на магнитную пленку, пока хватит времени. Кассета рассчитана на два часа, но я сомневаюсь, что сумею использовать ее всю…
Щурясь от боли и шатаясь, шёл Емельян по лесу. Радовался он солнцу, дурень беспалый. Возьми он чуть правее, то наткнулся бы на вздутое тело Серко с чёрным лицом. Но, видно, не судьба. И не мог увидеть, как у него самого из-под рваной рубахи, по хребту, под гайтан нательного крестика, расползается чёрное пятно. Уносил с собой в город лютую беду. Печать одиночества. Проклятье слепой ведьмы.
— Ой, да как же ж так? Да, разве можно иначе-то? Ведь не о себе радел. О детишках-сиротах. Ведь, кто окромя меня сбережёт их. Не хотел я душегубом становиться. Видит Бог, не хотел. Ведь руки, будто сами всё творили. Спужался я. Слышь, Серко? Дюже спужался.
Глубоко вздохнула, поплевала через плечо на удачу… обернулась — ни в кого не попала, уже хороший знак.
– Мы с тобой так и не видели этого луча, – заметил Оливер.
– Зато мы увидели кое-что получше, – тихо произнесла Елена. – Мы увидели счастье, которое, по словам легенды, может дать только этот луч. Если мы нашли это счастье, дорогой мой, то будем им довольны и предоставим искать «зеленый луч» тем, кто счастья еще не видал.
Ни кому так не шел, как к Аритстобюлюсу Урсиклосу, девиз английских франкмасонов: «слушай, смотри и молчи».
...необдуманно данное обещание не составляет неразрывных цепей,...