— Везете с собой что-нибудь запрещенное?
— Собственное мнение и бутылку первача, — я махнула потрепанным чемоданчиком, свято соблюдая первое правило контрабандиста: будь безмятежен с виду, имей запасной план в голове и всегда располагай к себе.
— Тебя что, когда делали, отец не старался, а мать — не хотела?
— Да чтоб у тебя, мелкий гаденыш, время лечило все, но как в бесплатной целильне!
Вспомнились слова отца, когда он лежал в лечебнице с переломанными ребрами, едва живой. Это было сразу же после того, как мы появились в порту. Я тогда спросила: можно ли простить врага? И он ответил, что небесные боги простят! А его задача — лишь организовать их встречу.
...Я нахально и широко улыбнулась, именно так, как это делают чернокнижники, подтверждая поговорку: легкая придурковатость делает темных практически неуязвимыми.
...У меня к каше был преотличнейший соус, который может сделать изумительно вкусным даже отвратительное блюдо — это голод.
— Ты откуда такой вылез? — без обиняков начал Митиш, в несколько торопливых шагов догоняя меня. — Тебя ведь и обратно туда же утрамбовать могут.
— Знаете, Крисрон, вы — очередной пример того, что делая добро, всегда стоит помнить: отомстят.
Я была занята архиважным делом: гордо удалялась. Α делать это, когда у тебя одна нога обута, а вторая — нет, весьма тяжело.
...Ушастый заявил, что вид кровавых мозолей оскорбляет его эстетический вкус и тонкую душевную организацию. Χотя, как я убедилась позже, этой его ранимой психикой можно было сваи забивать. Причем в гранит.