Виктор Сысоев

Александр Петров не в курсе, как сделать автомат Калашникова, не силен в экономике и не знает, что советовать Брежневу. Он даже не помнит особо дат и событий прошлого, хотя прожил длинную жизнь. Волей провидения его сознание в момент смерти перенеслось в его же тело, но на пятьдесят лет назад. Перед ним появляется море возможностей прожить совсем другую жизнь; зная будущее, это сделать не так уж сложно. Но он решает остаться в спорте и добиться в нем лучших результатов, чем были у него в прошлой...

Сын известного циркового укротителя часто рефлексирует. Он пошёл по стопам отца, но превзойти его славу не способен. Неожиданно герою предоставляется возможность это сделать. Попав в опасную переделку, молодой циркач непонятным образом был закинут в мир, где существует магия и водятся неведомые ему доселе монстры, один вид которых заставил бы застыть от страха и куда более опытного укротителя. Чем не шанс проявить себя? Вы, конечно, ждёте подробностей. Слушайте!

Нет ничего приятного в полете с сорокового этажа, если тебя до этого избили, в окно вышвырнули, а парашют не дали. Жизнь прожита короткая, на чудо надежды нет. А в другом мире лекарка решается на отчаянный шаг, чтобы вернуть пострадавший разум наследнику клана. Мой новый мир похож на тот в котором рос, за несколькими важными исключениями. Одно из них – дар, с помощью которого люди могут много чего, но они делятся на кланы и грызутся между собой и князь им не указ. Старт моего нового жизненного...

Опять попаданец. Опять в прошлое. Только все уважающие себя герои попадают в точки бифуркации истории. Этот же попал в то время, когда уже все решено и ничего нельзя изменить. Территория бывшей Российской империи. 1918 год. И что делать, если ему не нравятся ни белые, ни красные, ни даже, прости господи, зеленые. Анархисты, монархисты и прочие «исты» тоже не прельщают. Нацистов (которые еще толком и не вылупились) он вообще не переваривает. Как же быть в этом случае? Кто его знает… Содержит...

Конец XIX века, время непростое. Сознание Андрея Степанова не вселяется ни в императора, ни в цесаревича, ни в великого князя, ни даже в захудалого графа. А вселяется оно в обычного молодого человека, который даже не дворянин, а неудавшийся юрист, да еще купеческого рода. «Вселенец» – не спецназовец, не снайпер, не владеет единоборствами, песен про поручиков и кавалергардов «сочинять» не хочет. Дед его – купец первой гильдии, но отказал всем от дома, и к нему еще...