Лариса

Детектив полиции и страдающий шизофренией профессор вместе расследуют жестокие убийства, балансируя на грани реального, воображаемого и невообразимого... Вы когда-нибудь видели нечто абсолютно невозможное? Для профессора Эрика Эванса видеть странное - в порядке вещей. Шизофренические галлюцинации преследуют его много лет. Но в последних видениях есть что-то особенное - то, что никак не дает ему покоя. Этот маленький мертвый мальчик в джинсовом комбинезончике - что он пытается сказать? Профессор...

Я слышала плач младенца. Слышала, как кто– то пришел и украл соседского ребенка. Дитя, о котором никто не знает. Которого просто не может быть – ведь в нашем переулке нет новорожденных, кроме моей дочери… Чей же это ребенок? И почему родители не паникуют? Тихий уголок, где мы живем, оказывается, полон лжи и угроз. А это значит, что и моя шестимесячная малышка в опасности. Вдруг заберут и ее?! Но никто мне не верит. Все, даже самые близкие, считают, что у меня просто до предела расстроены нервы....

Внезaпнo вспыхнувший рoмaн между пятнaдцaтилетним пoдрoсткoм, мaльчикoм из прoфессoрскoй семьи, и зрелoй женщинoй, тaк же внезaпнo oбoрвaлся, кoгдa oнa без предупреждения исчезлa из гoрoдa. Через вoсемь лет oн, теперь уже студент выпускнoгo курсa юридическoгo фaкультетa, снoвa увидел ее — среди бывших нaдзирaтельниц женскoгo кoнцлaгеря нa прoцессе прoтив нaцистских преступникoв. Нo этo не единственнaя тaйнa, кoтoрaя oткрылaсь герoю рoмaнa Бернхaрдa Шлинкa “Чтец”.

Каждой своей книгой Риа Фрай бьет в самое сердце, обнажая человеческую натуру. Совершенно иначе она смотрит на семью, брак, материнство и ставит такие вопросы, на которые страшно отвечать: можно ли не любить своего ребенка? какую роль играют биологические родители в жизни своих детей? Всем персонажам хочется сопереживать и желать лучшего, ведь глубоко в душе все мы знаем, что ситуации, о которых пишет Риа Фрай, не так далеки от реальной жизни. Эмма Таунсенд. Пять лет. Серые глаза, каштановые...

Гётеборг, 1925 год. Из мутных вод реки Севеон вылавливают труп хорошо одетого мужчины. Тонкая, но глубокая кровавая рана, зияющая под шелковым шарфом на его шее, не оставляет сомнений: мужчину удавили. Удавили очень жестоким и экзотическим способом – гарротой, испанским орудием казни, сдавливающим шею тонкой железной струной… Несколько лет назад в Швеции уже произошла целая серия подобных убийств. Тогда преступника схватили, признали невменяемым, и сейчас он – единственный заключенный на...