2 В тот ужасный миг я тоже кусала губы и лишь молила перворожденных о милосердии, но не вмешивалась. На фьордах понятие чести незыблемо. И новые порядки не должны были нарушать законы, сложившиеся веками. Мужское слово — нерушимо. Мужское обещание — вечно. А сам мужчина — скала. Таковы фьорды. Таков Сверр. И я понимала, чего ему стоит выбор. — Оливия, — спокойно сказал он. — Я выбираю ее. На несколько минут в огромном зале повисла тишина. Риары хмурились. А потом начали голосовать. Из двадцати двух восемнадцать оставили Нероальдафе за Сверром.