Душевная связь Лале с матерью сформировала его стиль общения с девушками и женщинами. Его привлекали все женщины, не только физически, но и эмоционально. Ему нравилось с ними разговаривать, нравилось помогать им обрести уверенность в себе. Для него все женщины были красивыми, и он не видел греха в том, чтобы говорить им об этом. Его мать, а также сестра подсознательно учили Лале тому, зачем мужчине нужна женщина, и до сих пор в своей жизни он руководствовался этими уроками. «Будь внимателен, Лале, помни о мелочах, и тогда важные вещи тоже получатся». Он мысленно слышал ласковый голос матери.
— Расскажи мне, что надо сделать, чтобы стать хорошим мужем? Не хочу быть таким, как папа. Он не заставляет тебя улыбаться. Он тебе не помогает. — Твой папа трудится в поте лица, чтобы заработать нам денег на жизнь. — Знаю, но разве он не может делать то и другое? Зарабатывать деньги и вызывать у тебя улыбку?
— Книги? — бурчит Барецки. — Я не читаю книг. — А стоило бы. — Зачем? Какой толк в книгах? — Из них можно многое узнать, и девушкам нравится, когда цитируешь что-то из книги или читаешь стихи.
— Добро пожаловать в Освенцим! Лале, не веря своим ушам, слышит эти слова, слетающие с почти неподвижных губ. Его оторвали от семьи, перевозили, как животное, и теперь он в окружении вооруженных до зубов эсэсовцев, а ему говорят: добро пожаловать! Добро пожаловать!
— Что ты преподавал?— Экономику.— И, будучи преподавателем экономики, ты попал сюда? Каким образом?— Понимаешь, Лале, человек, читающий лекции о налогообложении и процентной ставке, поневоле вовлекается в политику страны. Политика поможет тебе понять мир, а в какой-то момент ты перестаешь его понимать, и потом из-за политики тебя бросают в лагерь военнопленных. Как из-за политики, так и из-за религии.
— Как ее звали? — Не могу вспомнить. Это не важно. — Значит, ты не был в нее влюблен? — Я любил их всех, но почему-то ни одна не завладела моим сердцем. — В этом есть какой-то смысл? — Не совсем. Я бы согласился иметь одну любимую девушку, чтобы провести с ней всю жизнь.
— Знаешь что, Татуировщик? Готов поспорить, ты единственный еврей, который дошел до печи и вышел из нее. — Он громко смеется, хлопает Лале по спине и широкими шагами направляется вперед.
В последний миг даже враг оказывается способен на акт милосердия.
Стать свободными, чтобы заниматься любовью, когда захотим и где захотим.
— Спасти одного — значит спасти мир, — завершает Лале фразу.