В общем, нет в жизни счастья, нет истины в алкоголе, а у меня нет работы и карьерных перспектив. Как-то так.
— Кажется, можно уже перестать меня душить, — пробормотала я, не в силах даже поднять голову с плеча дроу позади меня. — Додушишь, когда я немного выздоровею.
— Просто помни, если что-то пойдет не так, я найду способ испоганить тебе жизнь, не хуже чем ты мне когда-то, — прищурившись заявила ему. — Особенно имея такое преимущество, — чуть дернула я плечом, которое обзавелось рисунком. Все знаю, никто не способен так испоганить жизнь мужику, как его родная жена или возлюбленная.
Ну да, одного волнует оболочка, а другого внутренности. Причем практически буквально. Прямо не знаю, кого из таких чудесных поклонников выбрать.
Аааааа! Пресветлый лес, он что, правда собрался делать мне предложение? А как же «я не буду на тебя давить», «мы не будем спешить»? Да он с ума сошел! Я еще слишком молода для брака! Я еще не стала старшим следователем, не заработала правильную репутацию в Магике… Я даже Сайласа еще толком не узнала! Может он зимой будет у меня одеяло отбирать? Или… или может он храпит? Хотя пока я такого не слышала, потому что всегда отрубалась первой, а просыпалась последней… А вдруг он вещи по квартире разбрасывает? Нет, стойте, это я так делаю… Ну если после свадьбы, он заявит, мол «бросай работу, рожай детей»? Хотя, он должен понимать, как далеко и надолго я пошлю его с такими запросами…
– Вот они – плоды славы, – делано вздыхаю я. – Ага, – криво ухмыляется Леха, – я умею торговать мордой.
Целомудренное платье с маленькой круглой горловиной, надежно скрывающее фигуру, и толстая мягкая косица делают меня похожей на сиротку. Моя сестра Малика зовет этот наряд братской могилой, уверяя, что я под ним всю себя похоронила одним махом.
Почему, восторгаясь самодостаточными и умными, мужчины умудряются взять в жены простушек без собственного мнения? Или крутят романы с моделями стандартной комплектации
Нет ничего важнее любимого человека. Можно обставить весь дом статуэточками Оскара, можно получить до фига престижных премий. Но какое от этого счастье, если твою постель кто-то греет за бабки? В чем заключается радость, если живешь с человеком, к которому испытываешь в лучшем случае равнодушие? И зачем тебе слава и богатство, если после твоей смерти все нажитое тобой достается какой-то посторонней женщине, умудрившейся выйти за тебя замуж и наставлявшей рога?
– Вот же стерва, – шепчу я мужу. – Она, по сути, предала Пирогова. Лучше всю жизнь прожить в одиночестве, чем вот с таким компаньоном. Нет ничего хуже одиночества вдвоем