Картину портили волосы. Они не развевались воздушными локонами. Нет. Они представляли собой монолит в лучших традициях железобетонного комбината, отливая на свету всеми оттенками детской неожиданности.
- Я вас услышал, - голос Лима был подобен сжиженному хлору: такой же теплый и жизнеутверждающий.
- Спишь?
Как по мне - так это самый идиотский вопрос, на который положительного правдивого ответа в принципе не существует.
Тэн по духу была истинной дочерью Востока: пожертвовать собой ради давших тебе жизнь и тех, кому ты жизнь можешь дать.
Как будто декорации прошлых эпох могли привить истинное благородство, которое в наше время стало похожим на привидение: многие о нем говорят, но мало кто его видел.
Всеобщая паника - дело заразное.
Сейчас он уже не напоминал мне замороженный минтай аристократического происхождения. Это был просто уставший следователь.
Смысл сказанного был вежлив, как речь министра иностранных дел Лаврова: вроде все по этикету, но меж слов проскальзывает совершенно иное.
Поджарый настолько, что еще чуть-чуть и эпитет "тощий, как щепка" будет комплиментом.
- Отпусти.
- И не подумаю, - осмелела я, как мышь, продегустировавшая коньячную пробку и решившая пойти набить морду коту.