Звук копыт звонко отдавался на узкой мощеной улице, вызывая переполох среди жителей. Люди, сгорая от любопытства, высовывались из окон и выходили на балконы. С каким-то особенным скрипом открывались жалюзи, повсюду выглядывали лица — преимущественно женские. Пепе Рей еще только подъехал к дому тетки, а уже было высказано немало суждений о его внешности.
Сердце — губка, а мозг — садок для червей.
- Очень рад, что воздух Орбахосы оказался столь целебным для вас, - сказал Рей, не в силах сдержать охватившего его веселья, которое, как это ни странно, овладело им, несмотря на терзавшую его печаль. - Что касается меня, то этот воздух пошёл мне во вред. Достаточно, мне кажется, прожить здесь ещё несколько дней - и я стану маньяком.
Материнское чувство, несмотря на то что оно свято и благородно, — это единственное чувство, которое допускает преувеличение, единственное чувство, которое не опошляется даже тогда, когда граничит с безумием. Но как это ни странно, в жизни часто случается, что это преувеличенное материнское чувство, если ему не сопутствует совершенная чистота сердца и идеальная честность, уклоняется в сторону и превращается в достойную сожаления манию, которая, как и любая другая страсть, вышедшая из берегов, может привести к большим ошибкам и бедствиям.
Для того чтобы ханжество было безобидным, оно должно жить в очень чистом сердце. Правда, и в этом случае оно бесплодно для добра. Но если чье-либо сердце родилось без ангельской чистоты, которая до срока создает для себя преддверие рая на земле, оно не должно слишком увлекаться тем, что видит в алтарях, на хорах, в монастырских приемных и в ризницах, если оно заблаговременно не воздвигло алтаря, кафедры и исповедальни в своей совести.
С тех пор как я приехал сюда, меня не перестает поражать их горькая ирония! Бесплодная местность с ее печальным и мрачным пейзажем называется здесь Радужной долиной. Несколько жалких глиняных лачуг, разбросанных по пустынной равнине, всем своим видом вопиющих о нищете, имеют наглость называться Богатой деревней, а пыльный, каменистый овраг, где даже чертополох не находит себе влаги, не что иное, как Долина цветов. А это и есть Холм лилий? Но где же лилии, приятель? Я вижу только камни и поблекшую траву. Лучше бы его назвали Холмом отчаяния, это было бы вернее. Кроме Вильяорренды, которую назвали звали так вполне по заслугам, здесь все – сплошная насмешка. Красивые слова и неприглядная действительность. В этой стране разве только слепые могут быть счастливы – она для слуха рай, а для глаз – ад.
Дела скоры, но бесконечны их следствия.
Любовь кончается и с ней кончается всё, особенно же надежда на бессмертие.
Что значит быть великим? Это значит иметь скромность служить своим ближним, будучи выше их.
Молва всеведуща и крылата.