- Я немолодая..
- Немолодых нет. Есть смирившиеся.
- Селёдочкой закусываем? - спросил он злым шёпотом. - А лицензия как же на приготовление?
Паша помертвел.
- А у меня дома тоже все лицензии закончились, - грустно и по-человечески сказал Выползнев. - Одними яйцами варёными жена пичкает.
- Так угощайтесь, господин офицер! - обрадовался Павел.
- Кто тут угощается! Селёдка изымается для проведения экспертизы. Смотри у меня, чтобы в последний раз.
- Незнание закона не освобождает от ответственности! - изрёк старший лейтенант избитую фразу. - Прошлый раз супруга твоя играла на пианино Чайковского или как его там. Без лицензии, естественно. Сейчас - ты попеть решил на халяву. Да у вас тут целое преступное сообщество!
- Какая лицензия, господин офицер? Песню я пел, это правда. Но песня-то народная!
- Все народные песни давно находятся в государственной собственности! И ты, Неупокоев, воруешь у государства!
А мне костёр не страшен.
Пускай со мной умрёт
моя святая тайна,
мой вересковый мед.
Эта неудовлетворенность вызвана желанием сделать что-то, вырваться из сонного общества, опекаемого автоматами, чтобы жить жизнью, где дано испытать свою судьбу, надышаться полной грудью...
Муж, неспособный обеспечить лекарство больной жене и
молоко детям, заслуживает быть проданным и убитым.
– А тебе не приходило в голову, что «добро» и «зло» – разные названия одного явления? И бог может быть добр и наоборот одновременно?
Нет, любви не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще.
Расходы оказались больше, чем она рассчитывала. С расходами всегда так бывает.