Саша Стриженова обязательно подумала бы, что Нина, пышногрудая миловидная Нина с взглядом покормленной белочки и челюстями акулы защищает своих. Одному черту ведомо, что за невидимые сети раскидывает она над домом, но именно поэтому все Сысоевы в трудное время остались под сенью родной крыши. Именно поэтому у Илюшина сбоят все тонкие настройки, прежде никогда не подводившие, именно поэтому он проходит мимо очевидных ответов и не задает напрашивающиеся вопросы.
Макар внимательно посмотрел сначала на одного, потом на другого. Перед ним сидели гороховый шут с образцовым подкаблучником и рьяно пеклись о своей репутации.
Когда Макар пересказал эту историю Саше, та заподозрила, что Нина все-таки что-то предприняла для избавления от соседа. Может, постригла недельного ягненка и утопила шерсть в лужице от лапы черной собаки, или сожгла клок соседских волос в полночь, стоя лицом к новорожденному месяцу, или съела корешок полыни, отваренный в жабьей слизи… В общем, без вмешательства главной ведьмы не обошлось. Но делиться своими догадками с Макаром она не стала.
Карлсон с меньшим вдохновением смотрел бы на фрекен Бок, которую предстояло курощать и низводить, чем Макар на тех, кто пытался с ним играть.
Задача перед Макаром стояла, на первый взгляд, простая, на второй - невыполнимая.
Ни до кого так не хочется добраться ближе, как до отрешенных людей. Сломать стену вокруг этих замкнутых мерзавцев, заглянуть внутрь: что же там, что? Доказать самому себе, что ты ценнее прочих – тех, что не добрались.
Однако очень быстро все стало ясно. Примерно через 20 минут после того, как Фрида вела себя необычно, у Давора начинались судороги.
…Снова и снова ситуация повторялась. Но как она могла научиться сама? Как только родные осознали связь, они начали награждать Фриду похвалами и угощением.
…Поначалу Кобечаки волновались, что Фрида была исключением, одним на миллион. Переживали, что Нина не сможет так же естественно научиться распознавать у Давора припадки, что не справится со своей работой.
Но Фрида постаралась, чтобы этого не произошло. Как только Нина прибыла в их дом, она стала для Фриды главным подопечным. Нина смотрела, как Фрида помогает Давору, и тоже начала вылизывать ему лицо после припадков. Она видела, как Фрида делает предупреждение, и постепенно училась повторять за ней.
– Фрида была блестящим примером и учителем, – говорит Маттеа, – а Нина – отличной ученицей.
Еще более интригующим, чем успех собак в процессе эксперимента, выглядел их общий провал в одном и том же случае. Все шестеро однозначно указывали на образец, считавшийся контрольным, – пробирку с мочой, полученной у пациента, у которого ни цистоскопия, ни ультразвук не показали наличия клеток раковой опухоли мочевого пузыря. В статье рассказывалось, что случилось дальше. «Консультант, предоставивший анализы своего больного, обеспокоился и провел дальнейшие обследования, в результате чего была обнаружена переходно-клеточная карцинома правой почки».
Иными словами, собаки «уложили на лопатки» врачей и их мудреное оборудование. Они обнаружили рак, на диагностику которого их никто не дрессировал.
Конь по кличке Ганс в начале ХХ века собирал толпы восторженных поклонников, восхищавшихся его сообразительностью. Можно было подумать, что Ганс умеет различать ноты, читать, составлять слова по буквам, выполнять простые арифметические действия, подсчитывать дроби, называть время и указывать на нужную дату в календаре. Он отвечал на устные и письменные вопросы, стуча копытом по нужной букве. Даже биологи, доктора и психологи верили в то, что он решал все задачи самостоятельно.
В его родной Германии была создана специальная комиссия с целью разобраться, что происходит, …вскоре биолог и психолог выяснили, что Ганс действительно необычайно умен, хоть и не в том смысле, как считали все, включая его хозяина. Они пришли к выводу, что конь отличался выдающейся наблюдательностью и считывал «практически незаметные глазу сигналы», появлявшиеся у хозяина на лице.
Обучение началось на следующий же день, по рекомендациям, которые дала Мэри.
Каждые полчаса Пол жевал ватный шарик. Если в течение получаса после этого приступ не наступал, образец просто выкидывали, если же у него начинался паралич, образец использовали для тренировок. Мэри считала, что так у собаки будет больше шансов точно распознавать приближение приступа у Пола. Она обучила семью пациента специальной технике разделения одного образца на несколько. Это было важно, потому что каждый раз Койре надо было предъявлять новую, свежую пробу, а не ту, которую она нюхала раньше.
…Вивиан прокалывала дырочку в бумажном стакане и ставила его в другой стакан, где находился ватный шарик, который жевал Пол перед приступом. В верхний стакан клали лакомство для Койры, чтобы она обратила на него внимание. С каждой порцией лакомства собака нюхала новый образец. Подкрепление всегда было связано с запахом «надвигающегося паралича».