– Вот это новости! Да у вас в запасе целый арсенал уловок и интриг, Легион Грей. Берете и делаете, что хотите. Знаете, кто еще так умеет? Воры.
– А какой смысл иметь власть и не пользоваться ее маленькими привилегиями?
Я вдруг вспомнила, что мне еще предстояло обсудить с Легионом ночной инцидент. Сейчас это казалось каким-то далеким и несерьезным. Я терпеть не могла свое сердце, которое так беспокоилось за него. Терпеть не могла себя за глупое желание увидеть его прямо здесь и сейчас, убедиться, что он жив и здоров, а когда все это закончится – вволю покричать на него.
– Насколько я понимаю, – вмешалась в мои мысли Руна, указывая на три последних поколения эттанских королей, – они начали обмениваться обетами с простым народом, с тиморцами, скорее всего. Вот тут, за два поколения до конца династии, у королевы есть руна, а у ее супруга нет. Как видишь, из девяти детей силу хаоса унаследовали всего двое. Колдер считает, что это и помогло нашему народу победить – хаос угас и почти выродился.
Мои родители не питали особой привязанности друг к другу даже до болезни отца. Но я видела множество других пар и знала, что любовь возможна. Мне хотелось, чтобы меня тоже любили, хотя и не очень надеялась на такую редкость. А если я не выйду замуж, то, вероятнее всего, превращусь в подобие тех безликих принцесс из далеких королевств, жаждущих стать супругой какого-нибудь могущественного человека.
– Когда разглядишь зверя внутри, позволь ему войти, чтобы он смог выйти.
– Боги… – вырвалось у меня, когда тепло сменилось уколом шипов, и девочка отпустила меня. Кто она, черт возьми? Я не успела спросить. Двое стражников Зибена ступили вплотную, вынуждая меня двигаться. Я опустила глаза и отошла от помоста в круговерть платьев и дублетов.
Он был загадкой. Не более. У меня не было никакого желания с ним разговаривать. Я не сомневалась, что я бы осталась для него такой же невидимкой, как и для остальных.
Я слишком задержалась.
По правде говоря, мне просто не хватило духу уйти. Не сейчас. Не тогда, когда у меня был шанс притвориться кем-то другим, кем-то свободным, притвориться, будто моя жизнь принадлежит только мне, а не подчиняется чьим-то требованиям.
– А кто сказал, что я рискую ради тебя? – Когда она смотрела в другую сторону, ему было проще собраться с мыслями.
– А ради чего ты рискуешь? – Все-таки не выдержала, глянула из-под ресниц.
Хороший вопрос, своевременный. Знать бы только на него честный ответ.
Он понял, что отец не один, как только переступил порог квартиры: по едва уловимому и смутно знакомому аромату духов, по тусклому мерцанию свечей в гостиной, по сервированному на двоих столу. Раньше в их доме никогда не бывали женщины, Сергей вообще ничего не знал об этой стороне отцовской жизни. Поэтому, когда он тихо шел по коридору, им двигало дурацкое детское любопытство.
У Сергея не возникло никаких дурных предчувствий. Он просто вышел во двор, посмотреть, куда направилась Полина. От увиденного пустой желудок свело судорогой. Он еще до конца не осознал происходящее, а ноги уже несли его к озеру.