Перо сипухи, которое Лале выложил себе на ладонь, было соткано из чар тоньше, чем самый прозрачный волос, – оно светилось мягким светом и слегка подрагивало. Острый кончик смотрел прямо на Ольжану.
– Вот так я вас и нашёл, – объяснил Лале. – Меня вело перо.
Зима-зима… Снега выпадало по пояс, и весь лес был бел и пушист. Вот вернёшься в терем, сам похожий на исполинский сугроб, скинешь шубу и пойдёшь в кухню – а там уже битком народа. Все тянутся к обычному человеческому огню: можно было, конечно, разводить чародейские костры, но Йовар считал колдовство тончайшим из ремёсел и редко позволял прибегать к нему в быту.
Юрген даже не удивился, когда отыскал мальчишку на кухне. Где ещё отсиживаться новеньким? Чародейский терем был огромен, но никто бы не решился прятаться в чужих спальнях.
Тук-тук-тук.
Сердце билось громко и горячо – того гляди и лопнет.
Грудь пылала, а язык присыхал к нёбу. По ногам хлестала холодная трава. Руки с трудом удерживали ребёнка: Ясек был мал, но здоров и тяжёл, так тяжёл, что Ольжана не знала, сумеет ли его донести, – а над полем неумолимо вставало солнце.
Тень на стене удлинилась, сгорбилась.
Пальцы продолжили скользящий бег, но теперь под подушечками заклубилась чёрная волшба.
Сплетает ночь узор из звезд,
Сметает ветер пыль с дороги.
Крыло покроет сотни вёрст -
Когда сам Бог, то что мне боги.
Сверкнёт златая чешуя,
Обнимет хвост могильный камень.
Ты просто помни, что моя.
И я тебя не отпускаю.
Я стал кошмаром всех земель,
Сменил десяток шкур и сутей.
Безликий жнец, Проклятый змей,
Безумный демон перепутий.
Не откупиться от смерти блестяшками -
Нет справедливей и строже учителя.
Мне уготовил он самое тяжкое -
Не получить тебя.
Не обмануть меня девою красною,
Не заманить ни периной, ни скатертью -
Я не готов ни сдаваться, ни праздновать
Толькао искать тебя.
Угас костер, стал горек мёд.
Взвились моря, сгустились чащи.
Я без тебя ни жив, ни мёртв
Я без тебя не настоящий.
Сплетает ночь узор из звезд,
Сметает ветер пыль с дороги.
Пусть между нами сотни вёрст,
Пусть межд нами люди, Боги …
Пусть против белый свет и тьма -
Никчемна боль от стрел и лезвий.
Ведь мне тебя не обнимать -
Равно что раствориться в бездне.
Лис заглянула ему в глаза и остро вдруг, внезапно проснувшимся женским чутьем поняла: сейчас не сбежит он, не откажется. Чаша переполнена, ещё одна капля вина — и польётся уже через край. Они шатнулись одновременно — судорожно ища губы друг друга.