И всем было по фигу. Все отписывались: то ссылались на статью такую-то, то отфутболивали его в другую инстанцию. Отбояривались. Получив от муниципалитета отказ на просьбу переделать крыльцо школы, в которой работала Соня, Уве несколько месяцев забрасывал чиновников письмами и жалобами. Строчил в местную газету. Пытался судиться. <…>Но всюду рано или поздно на его пути вырастали чопорные, самодовольные физиономии, венчающие собой белые рубашки. А с ними не повоюешь. Они не только пользуются покровительством государства. Они и есть государство. И вот оно завернуло его последнюю апелляцию. И не осталось ни единой инстанции, куда бы Уве смог пожаловаться. Битва окончилась, и окончилась тогда, когда чиновники решили, что хватит. Этого Уве им не простил. <…>А наутро встал на рассвете, взял «сааб», подъехал к школе и сам смастерил пандус, на который так и не дал денег муниципалитет.
большинство мужчин бежит от пожара. А Уве бежит на пожар.
Не согрешив, покаяться нельзя
Собираясь куда-нибудь, он всегда составлял маршрут и график, пытался распланировать поездку – где заправиться, где попить кофе. Штудировал карты, вычислял, сколько точно по времени займет каждый этап, как не угодить в пробки и какой дорогой выйдет короче, – наука, недоступная дятлам со всякими навигаторами. У Уве всегда была наготове четкая стратегия.
Жена, та с пунктуальностью не дружила вовсе, планировать с ней что-то – пустые хлопоты. В принципе, как и с любой другой женщиной. Им расписание хоть на лоб приклей, один хрен разница, уж поверьте опыту Уве.
Он скептически относился к людям непунктуальным. Отец его всегда говорил, что нельзя доверять тому, кто опаздывает.
«Какое важное дело можно поручить человеку, коли он даже прийти вовремя не сумел»
В жизни каждого мужчины наступает пора, когда надо решить для себя, кто ты. Позволишь ли вытирать о себя ноги. Дашь ли отпор.
Хорошая работа сама себя хвалит.
Мужчину судят по делам его. А не по словам.
Милорд, это событие надо отметить. Впервые у нас в стране лучшие блюда вашего мира! Скиминок-младший мне вчера все рассказывал… Я приготовила завтрак в лучших традициях астраханской кухни. Конечно, кое-какие рецепты дались не сразу, но в основном…
– А это кто?
– Не кто, а что! Это – пицца! Любимое блюдо каких-то зеленых черепах. Отведав его, все сразу становятся такими сильными, смелыми и…
– Зелеными, – докончил Жан, медленно отступая от непропеченного пласта теста, усыпанного мятыми помидорами, горошковым перцем, сырым мясом с костями, политого сметаной, томатным соком и украшенного птичьими перьями (так Вероника перевела слово «анчоусы»). Весь этот гастрономический ужас венчал огромный круг соленого овечьего сыра.
– Папа! – перепуганно взвыл Иван, когда мы все повернулись в его сторону. – Я ей такого не говорил! Честное слово!